афоризм - это алгебра мыслей! (Георгий Александров)
цитата - мысль, исполняющая пируэт (Жорис де Брюйн)
фраза - это роман в одну строку (Леонид С. Сухоруков)
Если Вы нашли на сайте не точно изложенный афоризм или орфографическую ошибку, Вы можете предложить свой вариант текста. Для этого Вам надо выделить мышкой неправильный фрагмент текста и нажать комбинацию клавиш Ctrl+Enter. Заранее благодарим Вас за помощь нашему проекту.
Стихотворение, Стишки, Стихи Василия Капниста
?
Добавил: Myachina | Категория:Лучшие стихи | Дата: 01-01-2013
Не тот счастлив, кто кучи злата Имеет в крепких сундуках, Кому фортуна торовата В удел дает блестящий прах, В чертог чей пышный и огромный Несчастных не доходят стоны, Встречая стражу при вратах. Но тот, кто, скорбным сострадая, Творил добро по мере сил, Свои кто пользы забывая, Лишь ближнему полезен был, Для блага общего трудился, Во счастии — не возгордился, Несчастье — с твердостью сносил.
В семействе кто нашел отраду И утешенье средь друзей, Кто добрых дел своих награду Находит в совести своей. Тот жизни сей в путях опасных Идет средь пропастей ужасных Ко счастью истинной стезей.
Хотя судьба к нему озлится, Он духом тверд, неколебим, Удара грома не страшится; От всех почтен, от всех любим, Спокойно на грозу взирает; Как дуб, что бурю презирает, Тверд основанием своим.
Оленин! се изображенье Достоинств и доброт твоих. Не лести низкое внушенье Вещает днесь в стихах моих, В них нет витийственна искусства, Но сердца благодарны чувства И правды глас — источник их.
Теки ж — и, путь свой совершая, С стези не совратись своей; Души великой цель прямая — Стремиться к счастию людей. Живи же им во утешенье,— И от небес благословенье Прольется над главой твоей.
Кто счастья ищет в свете, Тщеславие любя, Тот ввек имей в предмете Лишь одного себя. Но я лишь рад покою, Гордыне не служу, В сей хижине с тобою Я счастье нахожу.
Купцы в моря глубоки За златом пусть плывут; Цари пусть крови токи За шаг границы льют, Но я, не алча кровью Купить вселенной всей, Твоей одной любовью Богаче всех царей.
Хоть хижина убога, С тобой она мне храм; Я в ней прошу от Бога Спокойства только нам. Но века чтоб прибавить, О том я не молюсь: Тебя, мой друг! оставить И пережить боюсь.
С Миленой поздною порою, Под тенью скромного леска, Мы видели, как меж собою Два разыгрались голубка. Любовь моя воспламенилась, Душа на языке была, Но, полна страстью, грудь стеснилась, И речь со вздохом умерла. Увы! почто ж уста немели И тайны я открыть не мог? Но если б разуметь хотели, Не все ль сказал уж этот вздох? И нужно ль клятвы, часто ложны, Всегда любви в поруки брать? Глаза в душе всё видеть должны И сердце сердцу весть давать.
Сокрой, о солнце! луч постылый, Тони скорей в морских волнах; С душой сообразясь унылой, Да тьма возляжет в сих местах. Печалью отягченны очи Устали уж взирать на свет: Пускай завеса мрачной ночи Везде пустынну тень прострет.
Всё скрылось,- всё недвижно, мертво. Один я во вселенной всей, Один остался скорби жертвой В беседе с горестью моей! И ночь с подругой сей жестокой Меня не может разлучить! Она со мной, чтоб гроб глубокой Рукою медленной мне рыть.
Но стон мой по лесам раздался И тишину поколебал, С восставшим шумом волн смешался И с дна морского - смерть воззвал. Пойдем,- почто влачить мученье? К покою мне остался шаг: Утесист брег... одно мгновенье... И с скорбью разлучусь в волнах.
Удален от Лизы милой В роковой разлуке сей, Без нее в стране постылой С горестью живу моей И влеку в тоске унылой Тяжко бремя скорбных дней.
Лиза! друг твой нежный, страстный, Ах! почто забыт тобой? В мрачных чувствах повсечасно Сердце он крушит тоской. Возвратись,- иль друг несчастный Будет жертвой скорби злой. Поздно Лизу состраданье К милу другу приведет; На вопрос о нем молчанье Даст унылый ей ответ; Лишь надгробно надписанье Скажет: "Мила друга нет!"
Уж солнышко садится За дальный неба круг, И тень с горы ложится На пестровидный луг. Светильник дня прекрасный! Ложись и ты, почий: С зарею новой ясны Ты вновь прострешь лучи.
Не тот удел светилу Дней смертного сужден: Погас ли — в тьму унылу Навек он погружен. Так должно ль о беспрочной Светильне нам жалеть, Когда лишь краткосрочно Назначено ей тлеть?
Пускай, кто счастье, радость Мнит в жизни сей обресть, Кто льстится тем, что младость Не может вдруг отцвесть,— Пускай, пленясь мечтами, Тот алчет долго жить И обвивать цветами Лишь паутинну нить;
А мне, кого печалью Свирепый рок гнетет, Почто пленяться далью, Где терн один растет? Светильник дня прекрасный, Ложися, опочий, Но от страдальца ясны Сокрой навек лучи.
Зачем, не только в то лишь время, Когда его тягчило бремя Фемидиных несносных уз, Отрекся он от милых муз И с ними разорвал любезный, Для всех питомцев их полезный, Скрепленный славою союз??
Но даже, посреди свободы, Сестер парнасских хороводы Его уж боле не манят? Но пусть неблагодарный знает, Что хоть он их и забывает, Они взаимно не хотят Платить любимцу их забвеньем И с нежным дружеским терпеньем Бессмертный лавр ему хранят.
Лютая зима! доколе Землю будешь ты томить, Реки быстрые в неволе Льдистым гнетом бременить? Долго ль быть твоей нам жертвой И сносить жестокий хлад? Все уныло, пусто, мертво, Все, куда ни кинем взгляд.
Ах, когда ж весна природу Оживить опять прийдет; Милую ручьям свободу, Жизнь древам, цветам вдохнет? Скоро ль, в рощах безмятежных Птичек поселяя вновь, К ним на крыльях горлиц нежных Принесет она любовь?
Подождем;— не все стремится Буря из полнощных недр; Время колесом вертится: Скоро дунет южный ветр; Животворной теплотою Льды распустит и снега И роскошною рукою Облечет в цветы луга.
Скоро ласточки на воле Будут к облакам взлетать; Скоро станем в чистом поле Чистым воздухом дышать. Подождем:— как после тени Солнца луч ясней блестит, После скорбных угнетений Так нас радость оживит.
Мне кажется, ее лицо Бело и кругло, как яйцо. Косы волнистой черный волос Длиннее, чем высокий колос. Не слишком выпукло чело Так чисто, гладко, как стекло. Собольи брови и ресницы, Глаз круглых черные зеницы, Как темных два зерна гранат, В больших жемчужинах блестят. Нос - тонкой, хоть и не причудный, Но к описанью очень трудный. Румяны маленьки уста - Как свежей розы два листа; Меж ними, на черте полкруга, В коралле два ряда жемчуга. На млеко-розовых щеках, Не знаю для чего и как, Чтоб разве спесь их не надула, Любовь две ямочки вогнула. Но что сказать о бороде?? К сравненью не сыщу нигде, Что было б хоть немного схоже С округлостью ее пригожей... Хотела б дерзкая рука Изобразить хотя слегка Белейшу алебастра шею... Но дале всё же не посмею Моей картины продолжать... Итак, не лучше ль окончать И, кисть оставя осторожно, Просить тебя, чтоб, если можно, Красы изобразил ты нам, Которых часто видишь сам.
Мне сказали: жизни радость Можно лишь в любви сыскать, Что ее восторгов сладость Ни сказать, ни описать. Сей любви, что все хвалили, В дар я сердце принесла: Но, увы! где рай сулили, Там я лютый ад нашла.
Красотой моей плененный, Век божась меня любить, С клятвами сплетал измены, Чтоб несчастну обольстить. Я поверила,- не можно Усумниться мне было: В нем, казалося, неложно Сердце клятву изрекло.
Но, увы! к каким страданьям Сей привел меня обет! Не было конца терзаньям, Изъяснить их слова нет. Горесть сердце раздирала, Скорбью угнетался дух, Смерть я в помощь призывала... Но пришел на помощь друг.
Дружество! признаньем вечным Буду я тебе должна: Состраданием сердечным Скорбь моя облегчена. В дар тебе теперь клянуся Жизнь и чувства посвятить. Нет, уж больше не влюблюся; Друга буду лишь любить.
Ночь длилась, и луна златая Сияла меж подруг своих, Когда, о Лида! прижимая Меня в объятиях твоих Сильней, чем плющ вкруг дуба вьется, Ты клятву повторяла мне, Ту клятву, что богам смеется, Живущим в звездной вышине.
Клялась ты: волк пока в долине Ягненков будет устрашать И Орион зыбей в пучине Не перестанет воздвигать, Пока зефир не позабудет Лелеять Фебовых кудрей,- Любовь твоя взаимно будет Ответствовать любви моей.
Но бойся, мести чтоб достойной Ты от меня не понесла: Я не стерплю, чтоб ты спокойно Все ночи с милым провела; Другую полюблю сердечно, Сказав изменнице "прости!", К тебе ж не возвращуся вечно, Как ни жалей и ни грусти.
А ты, счастливец обольщенный, Утратой ныне горд моей! Хотя сады распространенны, Хоть тысячу ты стад имей, Хотя б обширнее Босфора К тебе златый Пактол протек, Хоть будь мудрее Пифагора, Что в мире жил двукратный век;
Хотя б прекрасного Нирея Твоей ты превзошел красой, Но тож, о ясных днях жалея, Их мрачной заменишь тоской; Изменой станешь ты терзаться И легковерность клясть свою, Тогда-то над тобой смеяться Я буду в очередь мою.